О тех, кто вернет Америке былое величие

Тейлор Шеридан, за чьим поразительным, как запуск Starship, полетом от актера второго плана до одного из самых плодовитых и признанных авторов американского ТВ мы не устанем наблюдать, сменил ранчо на нефтяные вышки, пригласил Билли Боба Торнтона и снял новое шоу, проигнорировать которое для любого уважающего себя сериаломана было бы настоящим преступлением.
 
В центре сюжета «Землевладельца» — Томми Норрис (Торнтон), сотрудник нефтяной компании M-Tex, на котором лежит ответственность за то, чтобы все в бизнесе шло гладко. Томми ведет переговоры с наркокартелями, которые хотят использовать ресурсы M-Tex для своих криминальных дел, разбирается с последствиями несчастных случаев на производстве, коих тут немало, координирует открытие и закрытие скважин и в целом занимается всем, что может доставить головную боль его боссам, сидящим в роскошных кондиционированных кабинетах. Один из этих боссов, Монти (Джон Хэмм), кажется, ценит роль Томми в поддержании бизнеса в рабочем состоянии, но проблемы накапливаются, как снежный ком, и Томми вынужден привлекать к их решению все более влиятельные силы.

Параллельно развивается сюжетная линия сына главного героя Купера (Джейкоб Лофленд), который мечтает и сам стать кем-то вроде Монти, но для этого твердо намерен изучить индустрию изнутри и с самых низов — с работы в обычной трудовой бригаде. Как будто этого мало, к Томми возвращается жена — красивая, вздорная и требовательная женщина, отчаянно желающая начать семейную жизнь заново, которая при этом все еще отлично помнит, что быть женой нефтяника — то еще испытание. Наконец, сексапильная 17-летняя дочь Норриса Эйнсли (Мишель Рэндольф), хочет тусить с классными парнями, но, по мнению отца, ей рановато открывать дорогу в мир большого секса, и таким образом девушка становится еще одной головной болью для героя Торнтона.

Все это мы описали для того, чтобы подчеркнуть: хотя события первых нескольких эпизодов сериала, мягко говоря, заскучать не дают, как и в любом другом хорошем сериале Шеридана, самые запоминающиеся сцены разворачиваются (и устраиваются героями) не на буровых, а в каком-то смысле между строк — за семейными ужинами, разговорами у барной стойки и даже в спальне.
 
Торнтон, играя Томми, демонстрирует этакую смиренную усталость от жизни, в которой он не может предупредить жену об опоздании на ужин, поскольку сидит с мешком на голове и дулом у виска на очередных «переговорах», пока его дочь развлекается с новым красавчиком-квотербеком. Подобные роли, возможно, лучшее, что сегодня может предложить публике 69-летний актер.

Итак, все существование Томми завязано на сигаретах, легком лагере Michelob Ultras, которым он компромиссно заменил более крепкие напитки, и бесконечных обязательствах. Наблюдая за его действиями, можно подумать, что ранняя смерть, которую сулит ему такой образ жизни, — вероятно, лучший сценарий для этого персонажа. В какие-то моменты даже трудно сказать, играет Торнтон или транслирует свое собственное изнеможение от жизни и от этой роли, но тот факт, что образ Норриса часто оказывается неотделим от образа Билли Боба, кажется чистым выигрышем как для актера, так и для сериала.

Один из главных фокусов Шеридана как сценариста — заставлять зрителя болеть даже за самых неидеальных героев его историй. Ни персонаж Джереми Реннера в «Мэре Кингстауна», ни Томми в «Землевладельце» не являются образцами для подражания. Норрис методично следует правилам коррумпированного уголка мира, в котором он обосновался и которым он очень явно недоволен. Он груб, ворчлив, нарушает законы и плевать хотел на Управление охраны труда, впрочем, как и на все остальные управления. Его жена Анджела (Эли Лартер) — магнит для неприятностей промышленного масштаба, икона ПМС и просто сумасшедшая баба с талантом выносить мозги всем вокруг. А оба ребенка Норрисов, похоже, уже на пути к тому, чтобы стать извращенными версиями своих родителей. И при этом каждый из этих людей неизбежно вызывает как минимум симпатию.

Может, замысел автора как раз и был в том, чтобы показать неидеальных людей, на которых тем не менее стоят современные Соединенные Штаты? Лишенный какого бы то ни было обоснованного мировоззрения или политической позиции, герой нового времени — этот как раз тот, кого Дональд Трамп своим лозунгом MAGA призывает сделать Америку снова великой. Это не человек, борющийся с несправедливостью, а синий воротничок, подносящий вкусные напитки тем, кто их производит и продает. Для весьма внушительного сообщества таких людей, как Томми, весь мир и все в нем — дерьмо, а настоящими героями для них являются те, кто усердно работает, чтобы получить свое, пока есть возможность.

Это отчасти печально, но, похоже, Шеридан чутко чувствует американскую повестку, и речь сейчас не о феминизме и правах всяких ущемленных групп. Страна, которая выбрала Трампа на второй срок, не ищет ни повода, ни оправдания для либеральных (считай, гуманистических) страданий. К черту чувства, когда ты занят настолько, что по вечерам хватает сил лишь на то, чтобы упасть с пивком на диван. К черту политкорректность, когда приличные деньги можно заработать, только выполняя дерьмовую работу для ужасных людей. В этом смысле весьма показательна речь Монти перед акционерами, когда он призвал своих коллег перестать прикидываться, что нефтяников заботит экология, а просто уже собраться и делать свое дело — бурить и увеличивать прибыль.

Шеридан в очередной раз предъявил миру свое умение говорить с простыми американцами на их языке. И что приятно удивляет в этой смеси большого бизнеса, семейных конфликтов и ужасающих несчастных случаев на производстве, так это то, что «Землевладелец» при этом местами чертовски смешной. Ровно в тот момент, когда начинает казаться, что сюжет перегружен деталями о функционировании нефтяной промышленности, из ниоткуда рождается очередная задорная сцена, вызывающая спектр положительных эмоций от улыбки до хохота. «Землевладелец» — что тот техасец, который на своем траке, жрущем бензин как не в себя, намеренно на перекрестке газует рядом с экологичным «Приусом» только для того, чтобы таким образом сказать водителю «зеленой» жестянки свое непоколебимое: «Выкуси, малохольный!».